Не договорив, продолжая зажимать кнопку передачи рации, майор с ужасом уставился на ученого.
— Что это значит, Максим?
— Мы проиграли, небоскреб обречен. Вы, Евгений, прекрасно это понимаете.
— У нас еще есть шанс спасти башню и людей!
— Шанс? – иронично переспросил Салищев. – Евгений, я не играю в азартные игры. Мне мало какого‑то шанса. Мы обязаны спасти моих сотрудников, сохранить оборудование и результаты наших исследований. Это важнее. Пара тысяч рабочих и солдат не сыграют заметной роли в нашей победе над мертвецами. Эти люди с самого начала были расходным материалом. Но мои сотрудники незаменимы. Мы обязаны пустить газ, чтобы сдержать рост численности врага и в спокойной обстановке эвакуировать оборудование и моих людей. Вдобавок сейчас самое подходящее время для испытания нашего новое оружия. Нецелесообразно пытаться перетащить в соседний небоскреб все криорезервуары. Не оставлять же их здесь? Используем по назначению.
Палец майора сполз с кнопки передатчика, рука безвольно повисла вдоль тела.
— Твою мать, Конаровский! – в тот же миг донесся из рации голос коменданта. – Что несет этот урод?! Какой, к черту, газ?! Он что, собирается потравить нас всех?!
Привстав, Салищев перегнулся через стол и вырвал из безвольных пальцев майора рацию. Взглянув на экранчик, выдохнул от облегчения – рация была настроена на канал башни и никто посторонний в соседних небоскребах не мог слышать его слова.
— Конаровский! – заходился в крике комендант. – Женя, прибей эту мразь! Если не отстоим башню, хотя бы спасем побольше народу!
Глянув на разразившуюся проклятиями и матом рацию, Салищев невольно улыбнулся. Как же глупы люди, думал он. Как же сильна и непоколебима их в вера в избранных ими лидеров, даже когда те не заслуживают этой веры.
Салищев поднял взгляд на лицо майора, и улыбка исчезла с его губ. Во взгляде уже немолодого, сломленного военного читалось то, что Салищев не видел уже очень и очень давно – твердая решимость и стальная воля. Расправив плечи, распрямив спину, Конаровский вновь стал тем человеком, которому поверили, за которым пять лет назад, изменив присяге, пошли абсолютно незнакомые с ним люди.
Протянув руку, майор потребовал:
— Рацию.
— Мне вас не переубедить? – спросил Салищев.
— Рацию! – с нажимом повторил Конаровский, расстегивая кобуру.
Салищев скривился.
— Тупой солдафон, нашел же ты время строить из себя героя. – Он кинул взгляд на стоявшего за спиной майора Боштана. – Александр…
Движения Боштана были молниеносны, слились в одно. Рука нырнула к кобуре на поясе, выхватила пистолет. Поднимая его, большой палец передвинул рычажок предохранителя, указательный слегка надавил курок. Миг – и дуло «макарова» замерло в сантиметрах от затылка майора. Выплюнув облачко пороховых газов, пистолет выстрелил, и не успев осознать, что пришел конец, майор мешком рухнул на пол.
Пнув труп, Боштан засунул пистолет в кобуру и брезгливо процедил:
— Давно надо было кончить этого нарика.
Салищев покосился на растерявшихся штурмовиков и напрягшихся лаборантов, занятых сбором документов.
Повысив голос, чтобы было слышно всем, Салищев произнес:
— Майор Евгений Конаровский пал смертью храбрых до самого конца защищая башню и людей! Он был настоящим героем и мы все запомним его таким! Все понятно?!
Люди послушно закивали.
— Вот и хорошо, – произнес Салищев. Распорядился: – Так, вы двое, бойцы, помогите лаборантам собрать документы. Александр, займись Красным дождем и прикажи своим перекрыть лестницу! И поторопись!
Когда все удалились, Салищев взял извергающую угрозы рацию. Отыскав кнопку передачи, нажал на нее.
— Комендант?
— Где майор?! Дай мне Конаровского! – потребовал комендант.
— Комендант, постарайтесь не пополнить собой число врага, – попросил Салищев. Подумав, добавил: – И спасибо за верную службу.
Вырубив питание рации, ученый бросил ее на стол, поднял крышку ноутбука и продолжил сосредоточенно набирать текст. Нужно было закончить отчет и систематизировать имеющуюся на этот момент информацию. Он нисколько не волновался за свою жизнь и судьбу башни, а спустя несколько секунд напрочь забыл о трупе, плавающим перед его столом в луже крови. Его работа была для него важнее всего…
Не успел, подходя к выходу из подавала, понял Долин. Башня обречена.
Вид иссеченных осколками гранаты, обожженных трупов комендантов и пары штурмовиков, треск автоматных очередей, доносящийся с верхних этажей, крики и стук дверей не оставлял в этом никаких сомнений. От обычных протистов местные, может, еще и отбились бы, но против вырвавшегося из подвала чудовища им не выстоять. У них нет тактики, чтобы сдержать настолько хитрого и сильного врага, местные просто не готовы к встрече с таким ужасом.
Переступив через тело Гардье, Долин вышел из подвала. Скользя в луже крови, переступив через кусок мяса, лишь отдаленно напоминавший человеческое тело, поднялся по ступенькам вверх и подобрал АКС.
На вид автомат был исправен, рожок разряжен всего наполовину. Протист атаковал людей настолько быстро и свирепо, что штурмовик просто не успел расстрелять все патроны.
Долин вернулся к машинному залу. Рядом с ним растеклась лужа воды, над дверью искрили сорванные провода.
— Катя, это я! – крикнул Алексей. – Отойди от двери!
Вскинув автомат, он прошил длинной очередью замок. Подобрав кусок арматуры, воткнул его между замком и косяком и, навалившись на него, отжал дверь.