Организм 2.0 - Страница 115

115

Решив воспользоваться передышкой и медицинским оборудованием, Долин намеревался выяснить, кто он такой и что творится с его телом. Он помнил, как начало меняться его восприятие мира, помнил, как коснулся чужого, холодного, совсем нечеловеческого разума, велевшего ему подчиниться своей воле, но дальше как отрезало. О его похождениях этажом ниже ему поведала девушка, сам он помнил лишь то, как очнулся под горой тел со ставшим обычным зрением и утратив способность чувствовать симбионта. Уверен он был в одном – пока его сознание находилось в отключке, его тело, ведомое подсознанием и инстинктами, начало действовать и бороться с врагом, который собирался и был способен подчинить его себе, – с симбионтом. Для чего оно начало истреблять контролируемых врагом мертвецов. Истреблять наверняка, чтобы не уцелела ни одна часть многоликого колониального организма, которая после гибели первого носителя разума, Затицкого, могла взять на себя роль нервного центра врага и вновь стать правителем колонии.

Отыскав наконец шприцы и стекляшки, Долин уселся на единственный стул и принялся зубами разрывать упаковки.

Почесав антенкой рации окрасившиеся красным бинты на плече, Швец поднес ее к губам.

— Чуань, прием, – наверное, уже в сотый раз повторил Ярослав. Штурмовик буквально кипел от ярости, но его голос звучал спокойно, увещевающе. – Чуань, я знаю, ты меня слышишь. Вы не могли уехать слишком далеко. Давай, отвечай. Нужно поговорить. – Отжав кнопку, он принялся ждать ответа. Но как и раньше его не последовало. Швец снова вдавил кнопку передатчика. – Чуань, кончай дурить. Я рассказал, что сделает с людьми твоя вакцина. Ты должен уничтожить ее. – Он отпустил кнопку. Вновь не дождавшись ответа, Швец внезапно сорвался на крик: – Слышь ты, гнида, уже разобрался с управлением броника?! Что, уже дошло, что БМП – это не жигули? Кнопочек и ручек в нем будет побольше, чем в обычной машине. Далеко‑то хоть уехали? Или все еще стоите в лифте?

Отжав кнопку, Швец убрал ото рта рацию и, глянув на спутников, озадаченных его чересчур эмоциональной реакцией, повел здоровым плечом.

— Я в норме. Просто пытаюсь вытащить его на диалог. – Выждав несколько секунд, Швец меланхолично произнес в молчащую рацию: – Значит так, до этого момента я еще думал, кончить вас всех или только китаезу. Я решил – сдохните все. Конец связи.

Пнув ногой стекло двери, но не заставив прижавшегося к нему мертвеца даже шелохнуться, Швец принялся менять частоту рации. Судя по тому, каким спокойным голосом он озвучил будущее ученых, его слова не были пустой угрозой. Штурмовик редко задавался вопросами морали и этики и ценностью человеческой жизни. Несмотря на кажущуюся расслабленность и приветливость, Швец был предельно хладнокровным и довольно жестким человеком. В его мире все было предельно просто – ученые подставили их и собирались уничтожить его дом, его друзей и знакомых. И какими бы благими намерениями они не руководствовались, как бы сильно не заблуждались насчет своей вакцины, они заслуживали смерть. Все пятеро, включая спасшего его Варая и выходившую его Никитину. Им был дан шанс одуматься, и не один, ученые им пренебрегли.

Сменив канал, Швец спросил:

— Вася, прием? Как успехи?

Ответ последовал через несколько долгих томительных секунд. И первое, что услышали люди, это металлический звон сотрясаемой ударами двери машинного. Перекрикивая грохот, бодрый, запыхавшийся голос Савельева известил:

— Слил воду из бака. Начал заливать горючку.

— И все?! – удивился Швец. – Давай активнее!

— Ну уж извини. Триста литров воды не слить за пять секунд.

— Ты это, поторопись.

— Тороплюсь–тороплюсь, – пробормотал инженер. Оглушающий звон на миг заглушил его голос. – … через пятнадцать все будет готово. Может, через двадцать. Быстрее никак.

— Как дверь в машинное? Выдержит?

После паузы Савельев уверенно сообщил:

— Выдержит. Мертвяки погнули ее и немного расшатали косяк, но полчаса я точно продержусь.

Швец нахмурился.

— Уверен?

— А то. Я везучий. Очень везучий. – Крякнув, инженер на миг умолк, затем к звукам ударов в дверь прибавилось бульканье вытекающей через узкое горлышко канистры жидкости. – Знаете, я никому еще не рассказывал, но мне всегда везло. Я ведь в первый раз увидел протиста всего несколько дней назад, на Валааме. До этого видел их только по телеку или в сети. Когда они начали появляться в Китае. Я, наверное, единственный человек с Питера, которому не пришлось спасаться бегством от этих тварей. Я даже не видел, что они сделали с моим домом. В тот день мне снова повезло – я в первый раз в жизни решил отправиться на рыбалку. Догадываетесь куда?.. Правильно, на Ладожское озеро. И когда мне пришлось перебраться на Валаам, я как‑то сразу вписался в общину и нашел себе непыльную работенку. Потом я познакомиться с Лешей. Если бы не его совет откладывать часть пайки на зиму, я бы загнулся с первыми морозами. А еще он научил меня, что можно питаться червяками, корой и корнями лопухов. И даже сам показал, как их готовить и правильно употреблять. Фу, какая это была гадость… Зато я смог продержаться до первого лета. Мне даже не пришлось опускаться до того, чтобы поедать человечину. Хотя… я вряд ли бы смог… Такие вот дела, народ. Я все пережил и из всего выпутался. Все, кого я знал и знаю, по–полной искупались в дерьме, а мне все равно, все самое скверное, гнусное и мерзкое, что творилось в мире и на острове, прошло мимо меня. Поэтому сейчас все тоже будет в порядке. Я пожгу мертвяков, и мы свалим отсюда. Можете положиться на мое везение. – Хохотнув, Савельев деловитым тоном произнес: – Все, отбой. Мне тяжеловато заливать в бак горючку и болтать с вами. У меня всего две руки. Когда закончу, сообщу.

115