Организм 2.0 - Страница 105

105

Вот только для абсолютного большинства обычных людей избранный учеными способ выживания значил одно – сдаться врагу. Подобный путь, не мог не признать Долин, был вполне разумен, он точно гарантировал выживание и давал слабую надежду, что однажды воспоминания и прежняя личность вернуться. Долин прекрасно понимал китайца, однако согласиться с его методом выживания не мог. Пока в этом суровом мире есть островки живых, пока дышат хотя бы несколько человек, всегда есть надежда, что человечество сумеет пережить пандемию и восстановить свой мир. Но отказаться от борьбы и сдаться значит лишь одно – обязательно проиграть.

Разум, который и стал причиной гибели цивилизации, который так часто совершает ошибки, требовал согласиться и поддержать китайца, однако инстинкты громогласно вопили «нет»! И последние пять лет Долин доверял исключительно им.

Хлопнув себя по коленям, Алексей твердо произнес:

— Не будет никаких новых людей.

Поднявшись, Долин направился к двери, чтобы сообщить остальным своей решение. Сделав пару шагов, протянул руку к дверной ручке, провернул ее, как вдруг заметил вокруг своих пальцев тусклое свечение. Несомненно, это тепло тела. Значит, вот каким видят этот мир зараженные, ухмыльнулся Долин. Интересно, очень интересно…

В следующий миг в голове будто что‑то взорвалось, и картинка мира разлетелась тысячей разноцветных осколков, звенящих оглушительно громко, на одной высокой писклявой ноте. Ноги стали ватными, Долин рухнул на колени, с досадой понимая, что превращение уже началось. Только слишком неожиданно, уже никак не успеть рассказать своим друзьям ни про свое решение, ни предупредить их о грозящей им опасности.

С усилием собрав осколки мира в одну мутную картинку, Долин развернулся и потянулся к лежащему на койке пистолету. Дрожащие пальцы замерли в сантиметрах от рукояти оружия, а после рука безвольно повисла вдоль тела. Последнее, что увидел Долин, это стремительно приближающиеся кафельные плитки пола. Очень жесткие, в момент касания успел подумать он, а затем мир погрузился во тьму.

Мышцы свершавшегося в калачик тела начали подергиваться, спустя несколько секунд оно поднялось и обвело комнату белесыми, словно затянутыми бельмом глазами. Существо, бывшее секунды назад живым человеком, втянуло ноздрями воздух, развернулось к чуть приоткрытой двери и ступая мягко, прижимая к бедру ножны с мачете, вышло в коридор…

Глава 4

Выдавив в рот пасту из тюбика, Савельев покатал во рту вязкую, пресную массу, с усилием проглотил ее и скривился:

— Фу, что за гадость. И вы жрете это уже пять лет?

— Ничего, привыкнешь, – кинула ему Никитина. Выдавив из своего тюбика пасту на пластиковую тарелку, она вилкой принялась перемешивать ее с консервированным горошком. – Главное, не вкус, а количество калорий, баланс белков и углеводов и содержание микроэлементов. В этой пасте есть все, включая витамины.

Савельев исподлобья глянул на женщину. Закончив обустраивать и укреплять комнату–вольер, все, за исключением Долина, собрались на кухне. Однако обстановка за то ли поздним обедом, то ли ранним ужином была далека от дружеской и непринужденной – гости сторонились ученых, даже за столом уселись напротив них. А Швец так и вообще положил рядом со своей тарелкой «макаров» и пристально пялился на Дай Чуаня, чем сильно смущал китайца. Впрочем, штурмовик и ранее старался не отходить от ученого и всегда держался неподалеку. Он не доверял китайцу, все, кто положительно отзывался о мертвецах, были для него если не врагами, то очень подозрительными личностями, за которыми стоит приглядывать.

Выдавив в рот очередную порцию пасты, сдерживая рвотные позывы, Савельев проглотил ее и проворчал:

— А я‑то думал, что нет ничего хуже жрачки на Валааме. Но это… вкус, как у паленого пластика. – Он покосился на проштампованные на тюбике цифры даты. – Что за циферки? Срок годности?

— Он самый, – кивнул Варай.

— Он подошел к концу еще год назад, – как бы невзначай заметил Савельев.

— Ну уж извините, юноша, чем богаты, – с ехидной ухмылкой сказал Варай. – У нас не нашлось места под банки с консервированными ананасами. Пришлось запасаться едой… покомпактней. Чтобы точно хватило на всех и надолго.

— А то, что ваша жрачка просрочена, это нормально?

— Паста всего лишь немного потеряла в питательных свойствах. Разрушились некоторые из микроэлементов и витаминов. Но сама паста вполне пригодна в пищу.

— Ну ладно… – Савельев с сомнением покосился на тюбик и, сделав над собой усилие, выдавил в рот остатки пасты.

— Эм, Ярослав, – нерешительно, копаясь вилкой в массе из пасты и горошка, произнес Чуань, – а можно вас попросить не смотреть на меня?

— Нет, – грубо кинул Швец, сверля китайца взглядом.

— Что нет?

Чеканя каждое слово, Швец пояснил:

— Тебе нельзя меня ни о чем просить.

Перейдя на китайский, Чуань пробормотал что‑то явно нецензурное и уставился в свою тарелку.

Поднеся тарелку к лицу, запрокинув ее, Кнопа ссыпала в рот весь горошек. Пережевав его, парой больших и громких глотков осушила стакан с компотом, выбралась из‑за стола, поправила ремень висящей на спине «Сайги».

Никитина, неодобрительно наблюдавшая за не слишком женственным поведением гостьи, проворчала:

— Катерина, убрала бы ружье. Вечно ты таскаешь эту бандуру. Зачем она тебе за столом?

— С ним безопасней, – буркнула Кнопа, собирая на поднос тарелку и стакан.

— Здесь тебе нечего бояться, деточка, – низким, грудным голосом произнесла Никитина. – Можешь расслабиться и снова почувствовать себя женщиной. Но ты все равно ведешь себя как кокой‑нибудь мужлан. Хотя бы улыбнулась разок. С нами рядом много сильных мужчин, они смогут защитить нас.

105